Закрытая история РУСИ - информационная война против России!

Выпуск № 207

Всем, кто только подписался,

настоятельно рекомендую читать архив рассылки http://subscribe.ru/archive/country.ru.vedy/2006.html

4000

подписчиков

Здравствуйте, друзья!

Продолжаю публиковать отрывки из книги Анастасии Новых «Сенсей-2».

…— Если ты там заметил, возле одних картин люди могут стоять часами и любоваться, хотя по факту сама картина может из себя ничего не представлять. А возле других картин, которые может быть в деталях прорисованы намного лучше, люди практически не задерживаются. Потому что картина так же обладает памятью и художник, создавая её, как бы закладывает в свою работу свои чувства, эмоции, мысли. Человек же, смотрящий на картину, интуитивно это чувствует.

— А фото человека обладает таким эффектом? — поинтересовался Стас.

— Безусловно. Даже более того, фотография сохраняет постоянную связь с объектом, то есть человеком. И по ней легко можно узнать, жив ли объект, где находится в данный момент, а также его эмоциональное состояние. Через фотокарточки имеется возможность непосредственного влияния на его психоэмоциональную сферу, физическое здоровье и так далее. Даже при множественном тиражировании фотографии эта связь с живым объектом практически не утрачивается. В отношении же картины всё по-другому. Даже при перефотографировании заложенная в ней информация сохраняется в изначальном варианте. Изменить и повлиять на неё практически невозможно, поскольку данная информация в ней постоянна.

— Я так понял, люди как бы заряжают картины именно своей верой, — отметил Николай Андреевич.

— Совершенно верно. Внутренняя вера очень много значит. Вот, к примеру, возвращаясь к нашей беседе, взять самого Агапита. Он действительно творил чудеса в лечении. И это во многом было связано с внутренней верой людей, которые к нему приходили, их положительным стремлением. Тех, кто веровал, он быстро ставил на ноги, как бы ни было тяжело их заболевание. А тех, кто приходил к нему озлобленным, без веры в душе, а таких, к счастью, было очень мало, он просто не брался лечить, несмотря на то, что их недуг был легко излечим. Ведь вера — это не пустое слово. Даже сам Иисус, пришедши в отечество Своё «...не совершил там многих чудес по неверию их»…

— Внушение? — вопросительно проговорил Николай Андреевич, размышляя вслух. И, пожав плечами, добавил: — Но одним внушением серьёзных заболеваний не излечить, это же факт.

— Внушение тут ни при чём, — возразил Сэнсэй. — Агапит, Иисус не брались лечить таких людей не потому, что не могли справиться с их болезнью. Всё дело в феномене веры. Если человек открыт для света, он воспринимает свет. А если человек закрыт, то есть в нём нет веры, — это равносильно, что он залез в погреб, закрыл плотно крышку и в полной темноте ожидает, что его кто-то в том погребе вылечит с помощью дневного света. Такие ожидания естественно будут тщетны. Ведь человеческий мозг работает как компьютер. А вера — это определённая программа. Если она установлена в компьютере, то с ней можно активно работать и получать соответствующей этой работе результат. Если же в человеке нет веры — это равнозначно отсутствию в компьютере соответствующей программы. Естественно, что вы не сможете уже полноценно работать, пока не установите на свой компьютер нужную программу.

В чём феномен успешного врачевания Агапита? Ведь он излечивал не только травами или с помощью своих рук, как сейчас это называют хиропрактикой, или с помощью слова. Зачастую он просто давал больному что-нибудь съестное от своей трапезы или выпить воды. Но вся эта пища непременно была заговорена его молитвами. Человеку после этого становилось гораздо легче и он действительно потом выздоравливал. Почему? Потому что Агапит лечил с истинной верой. А это — великая, реальная сила! Истинная вера — это отнюдь не фанатизм, доходящий до абсурда, это не «биение себя в грудь» в спорах и демагогиях. Истинная вера — это степень чистоты твоей личной духовной силы. А личная духовная сила у Агапита была огромная. И своим благословением пищи или воды для больного, который выглядел как заговор молитвой, Агапит на самом деле вкладывал в жидкость определенную программу с помощью своей личной духовной силы. Затем эта жидкость поступала в организм больного, где взаимодействовала с его жидкостью, то есть, по сути, происходила установка новой программы, которая запускалась при помощи веры самого человека.

 Кстати говоря, Агапит всегда творил молитву и перед своей едой, благословляя пищу. И других этому учил. Питался в основном растительной пищей. Даже заговорённая им горькая травинка превращалась в его руках в сладкое лекарство для больного…

…Проговорив это с нескрываемой улыбкой, Сэнсэй продолжил рассказ о русском бодхи.

— Вообще Агапит творил много чудес. И, кстати говоря, обладал отменным чувством юмора. Нередко он подшучивал над теми, в ком явно доминировали человеческие пороки. Как-то привели к нему одного знатного купца из Киева, которого замучил недуг. Ну и купец стал сулить Агапиту всё самое лучшее, что было у него из ценностей, лишь бы тот его избавил от болезни. И при этом всё время потрясал двумя мешочками с золотниками, мол ничего не жалко. Золотники же в то время были предметом большой роскоши. Они представляли собой золотую монету, на которой с одной стороны был изображён князь Владимир Святославович, а с другой — родовой знак Рюриковичей в виде трезубца с надписью, гласящей «Владимир, а се его золото». Эти золотые монеты были предметом гордости знатного купца, показателем его тесных связей с теми, кто стоял у рычагов управления Древнерусским государством. Не каждый тогда мог похвастаться такими ценностями. Но когда одолевает болезнь, всё теряет смысл. Купец был готов отдать и это, лишь бы вновь вернуть себе былое здоровье.

Агапит вылечил купца. Но купца обуяла жадность. А с другой стороны, сам при всех и пообещал, что отблагодарит Агапита. И решил купец обмануть Святого, положив в мешочки вместо золотых монет дешёвые серебряные резаны. Ведь никто не видел, что в них тогда лежало. Так и сделал, засунув туда для очистки совести одну золотую монету. Обрадовался, что и вылечиться ему удалось и, благодаря своей хитрости, столько ценностей сохранить. Пришёл он опять к Агапиту со своей свитой отдавать купеческий долг по слову своему. Агапит только усмехнулся, глядя на его мешочки в гордо протянутой руке, и сказал: «Я ни с кого платы не брал и с тебя не возьму. Но слово своё ты сдержишь. Выйди и раздай всё это золото нищим». Купец ещё более обрадовался и пошёл со своей свитой исполнять наказ Святого. Но когда он открыл мешочек и стал доставать эти деньги, то все монеты оказались золотыми, кроме одной.

Ну, купец расстроился, подумал, что, очевидно, мешочки дома перепутал. Но наказ Святого, данный перед своей свитой, исполнил. По приходе же домой его охватил настоящий ужас, ибо все его драгоценности и деньги превратились в дешёвые резаны. И среди груды этой мелочи он нашёл лишь один золотой…

— В древнерусском и славянском языках «мощи» означали кости. Но раньше было два понятия «мощи» и «тело». К примеру, об одних святых люди говорили, что он «лежит мощами», а о других, что он «лежит в теле». Раньше в Древней Руси «нетленными мощами» называли просто нераспавшиеся кости. Были случаи и естественной мумификации тел. Это уже в наше время церковь одинаково стала именовать «мощами» как кости, так и мумифицированные тела святых, как говорится, не делая особого акцента.

— А почему? — прорвало Руслана на расспросы.

— Ну как почему? Объявят, к примеру, какое-нибудь высокодуховное лицо, занимавшее при жизни высокий пост в религиозной структуре, святым после смерти. А он взял и сгнил, несмотря на то что был, к примеру, похоронен в Лаврских пещерах, как ты говоришь, с особым микроклиматом, — обратил он внимание Николая Андреевича. — Но не брать же свои слова обратно, народу уже объявлено о святости. Вот и выкручивались как могли, сглаживая некоторые моменты в истории, чтобы не вызывать среди паствы смуту. Вон, к примеру, как это произошло с Феодосием.

— А кто такой Феодосий? — совсем осмелел Руслан.

— А что произошло? — подключились уже и мы.

— Феодосий? Это самый большой анекдот в истории прославления русских святых. Феодосия Печерского называют отцом русского монашества, — с усмешкой проговорил Сэнсэй. — Его преподносят как идеал иноческого жития, а всех русских иноков причисляют к детям его. Но в этом ложном прославлении нет вины нынешних духовных пастырей, ибо они опираются на дошедшие до их времени «исторические документы», которые во многом не являются достоверными. Я не имею в виду факт самих документов, а содержащуюся в них информацию. Корни этой подмены таятся гораздо глубже и уходят как раз в эпоху Агапита.

В те времена молва о деяниях, чудесах, излечениях Агапита распространялась очень быстро. Народная молва постоянно твердила: как учил Агапит, как говорил Агапит, как делал Агапит. Ну кому из тогдашних духовных пастырей «стада» могло понравиться, что какого-то простого монаха народ чтит больше, чем его высокодуховную персону? Так что некоторые высокопоставленные лица ещё при жизни Агапита питали к нему чёрную зависть. Однако предпринять что-либо против него, как я уже говорил, боялись. Поскольку даже их попытки с отравлением истинного Святого не удались. Агапиту это нисколько не повредило. Так что его сильная личность, народная слава, необычная сила, которой он обладал, и свободомыслие наводили ужас на власть имущих. Не в силах уничтожить Агапита ни физически, ни морально они стали действовать по-другому. Они решили в противовес Агапиту выставить своего кандидата для народного почитания и, по возможности, провести его официальную канонизацию. Выбор пал на уже умершего к тому времени игумена Феодосия, который, кстати говоря, был не первым игуменом монастыря и далеко не идеальной личностью в кандидаты святого. Однако его образ ближе всего был по духу тем златолюбцам, кому мешал Агапит зарабатывать деньги на имени Божьем.

Для реализации этого замысла срочно стали составляться «летописные своды», «Житие». Так уже в 1078-1088 годах появились тексты «Жития преподобного Феодосия Печерского», где о реальной жизни Феодосия было помещено, по сути, мало информации, но зато приписок хоть отбавляй. Так появились в 1077-1088 годах и записи Никона «Великого», коим в монашестве был прозван Илларион, которого в своё время сместили с митрополичьей кафедры в Софийском соборе за златолюбие. Он тоже был непримиримым к славе Агапита. Позже, в 1093 году, эти записи были дополнены игуменом Иоанном. И уже на основании этого стал писаться Патерик, а также «Повесть временных лет» в 1113 году, то есть через восемнадцать лет после смерти Агапита. Но даже «Повесть» позже неоднократно редактировалась, и в неё вносились поправки.

Так в 1116 году игумен Выдубицкого монастыря Сильвестр что называется основательно переработал тексты «летописи». Кстати, именно он интерпретировал упоминание и об Андрее Первозванном. Там, где было написано, что Андрей Первозванный пришёл возложить в той земле семя — ношу Христову, Сильвестр, перерабатывая этот материал, уже написал его со своей точки зрения, описывая «ношу» как крест, а «семя» как веру. А поскольку именно его записи дошли до потомков, то по ним получается, что Андрей Первозванный, пребывая в Киевских землях, водрузил на горе крест, благословляя ту землю, и предрёк, что на ней воссияет благодать божья.

— А до тех потомков дошло прямо как в той детской игре про «глухой телефон», — усмехнулся Женька. — Вместо «семя» — «племя», вместо «ноши» — «наши рожи».

— О то ж, — вздохнул Сэнсэй. — Так вот, в 1091 году решили в дополнение ко всему откопать мощи Феодосия и выставить на поклонение в Успенский собор. Но когда вскрыли келью Феодосия в Дальних пещерах, где он был похоронен, оказалось, что мощи его сгнили. А уже был объявлен день торжественного перенесения мощей Феодосия в собор. И чтобы утаить этот казус, стали поспешно вскрывать другие могилы в пещере. И опять же, кто участвовал в этой авантюре? Марк, за что его потом и прозвали Гробокопатель, один помощник-монах, да Нестор, позже названный Летописцем, которого, собственно говоря, и поставили возглавлять эту «весёлую компанию». Наконец, к их радости, они нашли хорошо сохранившееся мумифицированное тело затворника, одного из первых учеников Агапита. И уже на следующий день его останки торжественно выдали за останки Феодосия. Они даже не знали, чьи это были останки. А останки эти были не простые. Человек, которому они когда-то принадлежали, истинно ушёл в Нирвану, или, говоря христианским языком, — он попал в рай, ибо ещё при жизни своей он смог победить смерть и выйти из круга реинкарнаций. Звали же этого монаха Доброслав, или как его по-дружески называл Агапит и его ученики — Добрыня.

— А сохранились эти остатки сегодня в соборе?

Сэнсэй усмехнулся.

— Нет, конечно. Справедливость всё-таки восторжествовала. В 1240 году Добрыня был избавлен от глумления. Во время нападения хана Батыя его останки были изъяты Межанами и перенесены в более достойное для него место.

— Межанами? Это кто такие? — полюбопытствовал Костик.

— Межане — это люди, имеющие доступ в Шамбалу и общающиеся непосредственно с Бодхисатвами Шамбалы.

— А затворник, это как понять? — в свою очередь поинтересовался Андрей.

— Затворник — это монах, который добровольно поселялся в небольшую пещерную келью, обустраивая её так, что она соединялась с подземным коридором лишь узеньким окошком, служившим впоследствии для передачи скромной пищи. Зачастую затворник ограничивался водой и хлебом и то не каждый день. И там он жил и молился до своей смерти.

— Ничего себе! — вырвалось у Костика. — В полной темноте и одиночестве?

— Естественно. В отречении от всего земного.

— А зачем? — искренне удивился парень.

— Это один из путей достижения Нирваны.

— Не-е-е, я бы так не выдержал, — отрицая, покрутил головой наш «Философ».

— А я бы попробовал, — высказался Андрей.

— Ты думаешь это так просто? — проговорил Сэнсэй. — Для того чтобы браться за технику затвора, надо научиться хотя бы элементарному — контролировать свои мысли... Ведь человек не просто затворял себя в пещере в полной темноте, молясь Богу. Вначале он обучался специальной технике дыхания, потом умению контролировать мысли, переводить их в стабильное состояние агатодемона, то есть положительной мысли. И только потом затворялся, последовательно выполняя ряд определённых медитаций, которые выводили его на соответствующий уровень от простого к сложному. И, в конечном счёте, человек осознанно уходил в Нирвану, к Богу, то есть вырывался из цепи реинкарнаций. Всё это не просто так. Хотя, — Сэнсэй пожал плечами и задумчиво произнёс: — в духовном плане это слишком лёгкий и простой путь, так, для лентяев. Проще всего уйти от людского мира, став монахом-затворником. Другое дело жить в мире и через созидание добра, находясь среди людей, уйти к Богу. Вот это я понимаю! Сложно, но зато действительно ценно. — И вновь возвратился к теме беседы. — А техника затвора — это очень древняя техника, которая практиковалась с незапамятных времён. Агапит поведал её своим ученикам как сокровенное знание. Но в последующем эта техника была утрачена, поскольку последний, кто истинно ею владел, просто не нашёл достойного среди людей, кому бы можно было доверить эти знания.

Многие, пытаясь подражать ученикам Агапита, пробовали самостоятельно затворяться, абсолютно не владея знаниями этой практики. В результате они просто или не выдерживали затвора, или сходили с ума. Это естественно. Ведь если человек не умеет справляться со своими страхами, негативными мыслями, если у него идёт постоянная доминация какодемона, то есть отрицательных мыслей, то в затворе это усугубляется многократно. Неподготовленному человеку перенести затвор практически невозможно.

Наступило недолгое молчание.

— Так что же получается, Нестор немного слукавил? — спросил Виктор.

— Он писал то, что ему поручили вышестоящие сановники. Нестору было дано задание подготовить книгу «Жития» Феодосия к канонизации. Проще говоря, создать образ для поклонения. Значит и писать о нём нужно было соответственно, на должном уровне. Ну, Нестор и написал. Чуть-чуть взял из реальной жизни Феодосия, а остальную его «святость» дословно списал. Автор же не был очевидцем реальных событий. Когда Феодосий пришёл в пещеру к Антонию в 1056 году, Нестор в это время ещё, как говорится, в пелёнках песни распевал. Поэтому именно Нестору и дали задание написать этот труд, приставив к нему некоторых последователей Феодосия из старых иноков, захвативших времена его игуменства, так сказать в помощь, чтобы как можно «правдивее» была история.

— Вот так и верь «истории»! — усмехнулся Женька.

— А что ты хотел? Всё не так просто. Тогда Церкви понадобился образ первого на Руси преподобнического жития. Вот они и взяли игумена Феодосия за «особые заслуги». Не Агапита же было им брать?! — просмеялся Сэнсэй. — Нужен кто? Игумен. Вот Нестор и постарался. Взял чуть-чуть из реальной жизни Феодосия, касательно частично его детства, юности и жизни в монастыре, а остальное по наущению «отцов» дословно скатал из разных «Житий» греческих и палестинских святых. На Руси тогда уже имелись переводы и древних патериков, и аскетико-учительных трактатов, и аскетических житий. Особо были любимы и читаемы жития греческих святых, таких как святого Антония, Феодора Студита, Феодора Эдесского, Иоанна Златоуста. Менее известны, но в полном своде были «Жития» палестинских святых VI века, о которых писал Кирилл Скифопольский. Это жития Евфимия Великого, Саввы Освященного, Иоанна Молчальника, Феодосия Киновиарха. Короче говоря, было из чего выбирать в создании нового образа.

Нестору, к примеру, особо приглянулись жития святых Евфимия и Саввы. Поэтому образ нового Феодосия вышел во многом как и Саввы, причём иногда с использованием в тексте дословных выдержек. Духовные подвиги выписал из восточной аскезы, добавил некоторые элементы из жития святых, и вот вам образ великого Феодосия, отца русского монашества.

Хотя сам Феодосий был далеко не таков, как его преподнесли. У него действительно было трудное детство в богатой семье. В 13 лет умер отец. Мать постоянно била. Психика у парня — совершенно неустойчивая. Короче говоря, был слабаком, который старался угождать более сильным. И когда он пришёл к Антонию в Киев, в очередной раз сбежав от своей мамаши, Антоний принял его по простоте своей душевной, надеясь перевоспитать. В то время в пещере вместе с Антонием уже проживала небольшая община, в том числе и Агапит, который и предупредил Антония насчёт этого «тихонького» парня: «Змею согреваешь на теле своём». Но Антоний из жалости оставил парня. Кстати говоря, Нестор этот момент прихода Феодосия к Антонию и якобы отказ Антония принять его изобразил по-своему, один в один списав с жития святого Саввы, что на самом деле ничего общего не имело с действительностью.

Феодосий же, хоть и при братии был тихоня, но внутри его бурлил «котёл кипящий» и далеко не из добрых мыслей. Феодосий, чувствуя, что Агапит видел его насквозь и ведал о тайных помыслах, старался не попадаться лишний раз ему на глаза. И после он всю жизнь испытывал внутренний страх перед Агапитом, ибо творил дела, несоотносимые с духовной жизнью.

Что предрёк Агапит об этом парне Антонию, то и случилось. Впоследствии, когда к монахам присоединился Варлаам — сын Иоанна, первого боярина князя Изяслава, по этому поводу разгорелся скандал с власть имущими. Вот тогда из всей братии именно Феодосий по слабости духа своего и стал осведомителем у Изяслава. И впоследствии подставлял Антония не один раз. В конце концов, когда Варлаам, будучи первым игуменом, пришёл к Изяславу просить земли, что над пещерами, Изяслав согласился их отдать, только с условием, что во главе их братии будет стоять угодное ему духовное лицо. Варлааму ничего не оставалось, как согласиться. В этот же год Изяслав перевёл Варлаама (которого Антоний в своё время поставил над братией, когда сам стал простым монахом) в Димитриевский монастырь, а на его место определил «своего человека» — Феодосия. А Нестор это всё преподнёс, будто бы сама братия избрала Феодосия своим игуменом за «монашеские подвиги».

— Точно что «подвиги», — ухмыльнулся Володя. — У нас бы за такие «подвиги» шею намылили.

— С этого момента и пошло негласное разделение в Печёрском монастыре, — продолжил Сэнсэй. — Последователи Агапита стремились к духовной жизни. Феодосий же и его последователи, среди которых больше всех выделялся Никон, постригший его в монахи, к которому у него возгорелась непростая любовь, — улыбнулся Сэнсэй, — стремились использовать своё положение для собственного обогащения. Феодосий, достигший желаемого, потом так возвеличил и укрепил свою власть, что даже Изяславу не сладко пришлось.

— Да, — задумчиво произнёс Николай Андреевич. — Если дать такому человеку, как Феодосий, власть — хорошего не жди. Устойчивая депрессивная подавленность в подростковом возрасте зачастую приводит к серьёзным нарушениям в психике, к различным психопатологиям. Такой подросток слабо адаптируется среди сверстников, нередко утрачивая чувство реальности в окружающем мире. А это, в свою очередь, порождает чувство неполноценности, собственной несостоятельности и пониженной самооценки, целый комплекс страхов. Как правило, такие люди замкнуты в себе, робки и несмелы. Но как только у них появляется шанс реальной власти над людьми, вот тут-то и проявляется весь букет их психических заболеваний...

Женька послушал, послушал рассуждения психотерапевта, а потом проговорил:

— Прямо образ Чикатилы... Тот тоже был тихонький да скромненький на людях.

— А ты думаешь, откуда маньяки берутся? — серьёзно сказал психотерапевт. — Раздутая мания величия ещё не такое с людьми делает.

— Совершенно верно, — согласился с ним Сэнсэй. — Феодосий служил, в первую очередь, удовлетворению своей мании величия. В духовном же он был страшно ленив. Молитвы читал лишь для показухи. Глядя на духовную работу Агапита и его учеников, он, поучая других монахов бдеть по ночам в молитвах, сам же в это время спал, да так сладко, что его утром вечно приходилось будить. А позже представили это как потаённость его аскезы. О таких, как он, сказано Иисусом: «Связывают бремена тяжёлые и неудобоносимые и возлагают на плечи людям, а сами не хотят и перстом двинуть».

Расписали Феодосия в хвалебных речах как «книголюба и просвещенного человека». Это вообще анекдот, учитывая его элементарные знания в грамматике. Зато поучать других он любил на каждом шагу, возвеличивать свою особу, чтобы ему в ноги кланялись, руки целовали, «святым отцом» величали. Это было его неотъемлемым внутренним свойством — представлять себя перед людьми чуть ли не в образе Господа Бога. А ведь Иисус говорил: «И отцем себе не называйте никого на земле, ибо один у вас Отец, Который на небесах».

Причём любил поучать не только своё «стадо», но и обычных мирян, выставляя себя в свете жестокого и непримиримого сторонника христианства, вдалбливая им, что «тот, кто хвалит чужую веру, ходит близ ереси». И при этом часто повторял слова Агапита: «Бог един и едина вера в него!» Но если Агапит рассказывал ученикам о единой внутренней вере к Богу, свойственной для любого существа человеческого, стремящегося к Нему, чему, собственно говоря, и учил Иисус, то Феодосий перекручивал эти слова с позиции религии, эгоизма своего Животного начала, мол только моя вера истинна, остальные все недостойные. Особенно он любил поучать богатых, зачастую бывая у них на пирах и в гостях. Он вообще вменил себе, что его долг — это поучать князей, а их — слушать его поучения, то есть обладать властью над власть имущими. О таких людях-«фарисеях» сказано даже в Евангелии, каноны которого пытался провозглашать Феодосий: «Все же дела свои делают с тем, чтобы видели их люди; расширяют хранилища свои и увеличивают воскрилия одежд своих»; «Также любят предвозлежания на пиршествах и председания в синагогах»; «И приветствия в народных собраниях, и чтобы люди звали их: «учитель! учитель!» Но там же и сказано: «А вы не называйтесь учителями, ибо один у вас Учитель — Христос, все же вы — братья». «И не называйтесь наставниками, ибо один у вас Наставник — Христос»...

И тут Татьяна, которую, видимо, больше всего задели слова о единой вере, промолвила:

— Что-то я не пойму разницу между словами Агапита и Феодосия о вере единой. По-моему, Феодосий был прав. Как говорила моя бабушка, надо верить только в христианство, ибо это единая вера, приводящая к Богу.

— Ну вот видишь, твоя бабушка считает это так, потому что она родилась и выросла в христианской среде. А чья-то бабушка, проживающая на Ближнем Востоке, будет рассказывать свой внучке, что единственно правильная вера — это мусульманство. Бабушка-китаянка будет уверять, что это буддизм, и так далее. Но всё это лишь внешние условности, приводящие, в конечном счёте, при полном переходе человека на позитивную волну, то есть на доминацию агатодемона (а не на поддержке агрессивного фанатизма какодемона), всё это приводит человека к одному и тому же внутреннему результату. И зачастую человек даже не ведает о тех процессах, которые происходят в нём. Он лишь начинает понимать, что такое истинная вера в Бога, чувствовать необыкновенный духовный прилив сил. То есть, все, кто истинно верит в Бога, как бы они Его ни величали, в конечном счёте приходят к одной и той же двери и переступают один и тот же порог. Сказано, что множество дорог ведут к Богу, да Врата узки.

— Нет, я, например, вроде так всё понимаю, — стал рассуждать Костик. — Но если честно признаться, то по большому счёту трудно во всё это поверить... Но вот хотя бы о том же Агапите, что в нём пребывал сам Дух Святой. Как он вообще выглядит, тот Дух Святой? И неужели это было так важно для Руси? И почему до сегодняшнего дня я нигде об этом не слышал и не читал? Почему до нас дошли именно те истории, которые, как вы говорите, во многом перекручены? Кому же тогда вообще верить? И если есть Бог, то почему он допускает, что над святыми издевались, Христа распяли, про Агапита правду скрывали...

Сэнсэй устало вздохнул и спокойно ответил:

— Не пытайся понять дела божьи, кои во многом скрыты от людей. Это равносильно попытке муравья проглотить слона. Человеческий мозг очень ограничен. Человек не воспринимает элементарного: как он слышит, как он видит, как он думает, как живёт и кто он вообще есть на самом деле. Он даже не знает, по большому счёту, что такое смерть. Я уже не говорю о том, что он не может понять своим ограниченным мозгом, что такое бесконечность Вселенной. Единственно, что может человек — это верить или не верить.

— Нет, ну как это верить или не верить? — возразил Костик, втянувшись во вкус спора. — Для любой веры нужны доказательства, в том числе и веры в Бога!

— Доказательства, говоришь?! — голос Сэнсэя словно изменился. — Подойди к зеркалу и внимательно посмотри на себя. И если ты веришь, что ты случайное соединение аминокислот, приведшее, в конечном счете, к мутации обезьяны, из-за которой она стала разумной, тогда зачем тебе искать Бога? Пойди на рынок, купи банан и наслаждайся жизнью! А если с этим не согласен и веришь, что ты чудесное творение Бога, то как ты можешь требовать от Бога доказательств Его существования?! Кто ты и кто Бог?

Сэнсэй говорил с такой силой во взгляде и голосе, что Костик даже невольно опешил, весь как-то съежившись и быстро потупив свой взор. Казалось, в этот момент он готов был провалиться сквозь землю. Возникла короткая пауза.

— Да уж, — проговорил Николай Андреевич, нарушая тишину. — Получается, Феодосий служил Кесарю, а Агапит — Богу.

— Совершенно верно, — ответил Сэнсэй вновь ровным привычным голосом. — Вот с тех времён и пошло разделение в Лавре. Одни монахи совершали истинные духовные подвиги, в том числе подвергая себя затвору, а другие в этот же период наслаждались своеволием, распущенностью, эгоизмом и златолюбием, обирая мирян и зарабатывая деньги за показ места свершения духовных подвигов истинных монахов, шедших к Богу... В общем, все как всегда у людей: перепоганили такое святое место своей алчностью, перекрутили всё, намутили. А ведь могло быть всё иначе. Ведь сам Дух Святой сотворил здесь свою Обитель. Эх, люди, люди...

Сэнсэй немного помолчал, а потом задумчиво произнёс:

— Так что Агапит очень сильно повлиял на Русь и не только... И, несмотря на то что это влияние носило косвенный характер, оно изменило будущий мир. Хотя это в общем-то не входило в тогдашнюю задачу Агапита как Бодхисатвы, а было больше инициативой самого Агапита. Ну, одним словом, бодхи он и есть бодхи.

Агапит заложил духовную обитель, где на протяжении всего её существования никто и никогда не подсчитывал, сколько людей исцелились от смертельных заболеваний и, слава Богу, до сих пор продолжают исцеляться. Но это не суть важное. Главное то, что многие приобрели там духовное здоровье, что гораздо важнее физического. По большому счёту, благодаря Агапиту, его мощам, в коих сохранилась целительная сила Духа Святого, Киево-Печёрский монастырь прославился в веках.

Продолжение следует…

Все письма жду по адресу:

mirnyi@front.ru

   Если Вы не хотите, чтобы письмо попало в рассылку, укажите это явно в письме. Оставляю за собой право публиковать письма без запрета на опубликование.

С уважением, Александр.

Родственные рассылки:

Закрытая история РУСИ - информационная война против России!

http://subscribe.ru/catalog/country.ru.vedy

РУССКАЯ И СЛАВЯНСКАЯ МИФОЛОГИЯ

http://koi.subscribe.ru/catalog/religion.666

Ведический образ жизни сегодня

http://www.content.mail.ru/pages/p_18736.html

Решая пить или не пить?.. выбираем - БЫТЬ или НЕ БЫТЬ!!!

http://subscribe.ru/catalog/culture.people.alconon

Родители выращивают детей, дети воспитывают взрослых

http://subscribe.ru/catalog/home.child.garmony2010

Будущее за малолитражкой - как купить хороший автомобиль

http://subscribe.ru/catalog/tech.auto.car

ЖЖ

http://geniusnestar.livejournal.com/

Если Вы считаете, что дело, которое мы делаем, даёт реальную пользу, пригласите знакомых подписаться на эту рассылку.
Пожалуйста, вышлите им эту ссылку: http://subscribe.ru/catalog/country.ru.vedy